3 февраля Минприроды разместило на своем сайте поправки в закон «О недрах», в котором предложило причислить угольные месторождения к числу стратегических. К месторождениям федерального значения предлагается отнести участки недр с запасами более 300 млн тонн коксующегося угля и антрацита, а также более 1 млрд тонн бурого угля. До этого к стратегическим относились месторождения урана, алмазов, особо чистого кварцевого сырья, редкоземельных металлов иттриевой группы, никеля, кобальта, тантала, ниобия, бериллия, лития, металлов платиновой группы и месторождения с крупными запасами нефти. Причисление залежей угля к стратегическим ограничит участие зарубежных компаний в добыче угля - продавать доли угольного предприятия, превышающие 10%, будет запрещено без одобрения правительства.
   Отметим, что это не первый пример пристального внимания, которым в последнее время пользуется угольная отрасль. 24 января Владимиром Путиным была оглашена программа развития отрасли до 2030 года. За эти годы в отрасль планируют вложить около 3,7 трл рублей. Между тем, еще в девяностых годах эту отрасль промышленности считали нерентабельной. Сейчас же уголь занимает более 25% в объеме производства российского ТЭК. Причем сектор постоянно развивается, и в перспективе до 2030 года объем производства вырастет на 40-50%. Впрочем, неизвестно, справится ли российская транспортная сеть с таким увеличением нагрузки – уже сейчас в транспортировке угля существуют серьезные проблемы. К тому же, растет добыча в основном за счет увеличения экспорта, то есть спрос на внутреннем и внешних рынках не сбалансирован.
    Российский независимый профсоюз работников угольной промышленности выражает весьма сдержанный энтузиазм по отношению к обозначенным правительством суммам инвестиций и к роли, которую выполняет государство в регулировании отрасли:
    - Да, объем инвестиций, который должен влиться в отрасль, заявлен достаточно большой, -говорит первый заместитель председателя Росуглепрофа Рубен Бадалов, - но государственных денег - лишь минимальная доля, расходуемая в основном на социальную сферу. Все остальные деньги – работодателя. И государство никак не ограничивает работодателя в том, куда эти деньги вкладывать. А практика показывает, что работодатель в первую очередь вкладывается в высокопроизводительную технику, немного в охрану труда и почти не делает долгосрочных инвестиций. Фактически, получается, что государство требует лишь добыть столько-то тонн угля, а план развития отрасли интересует лишь профсоюзы, потому что нам важно, будет ли у членов профсоюза завтра работа. Между тем и государство должно либо экономическими, либо силовыми методами заставлять работодателя делать долгосрочные инвестиции.
    - Это далеко не все проблемы, - уверен Рубен Бадалов, - существует еще проблема ветхого жилья в шахтерских городах и поселках, проблема экологических последствий добычи и применения угля, неграмотных инструкций Минздравсоцразвития, и, в конце-концов, проблема заработной платы. Сейчас средняя заработная плата в отрасли у нас составляет 32 тысячи рублей. А на практике на одном предприятии она составляет 14 тысяч рублей, а на другом 90 тысяч. К примеру, в ООО «Челябинскуголь» средняя зарплата составляет 12 тыс рублей, в ООО «Мосбассуголь» - 15,3 тыс рублей.



К чему это ведет? Кнарушениям в охране труда и авариям. За два месяца до взрыва на «Ульяновской»шахтеры стали получать зарплату вдвое меньше прежнего – был запланированныйпереход на другую лаву. Выработка уменьшилась, упали зарплаты. И все сталинарушать правила охраны труда, чтобы заработать побольше. Только после рядатаких аварий вмешалось правительство и потребовало, чтобы оклад составлял неменее 70% от зарплаты. Однако для принятия такого решения потребовалась не однатрагедия.



Отсутствие контролягосударства привело и к технологическому отставанию отрасли. По словамБадалова, значительное количество шахтеров на «Распадской» погибло из-занесовершенства «самоспасателей», приборов дыхания, которые нужно надевать приаварии. Теоретически самоспасатель должен работать час, но при активныхдействиях, его ресурса хватает лишь на 15 минут. Эту проблему должны решитьученые. Но наука не нужна владельцам шахт, никто не готов ее спонсировать. Иновых разработок больше нет. По этой же причине до сих пор нет и системыслежения за шахтерами. Из-за отсутствия датчиков сложно проводить спасательныеработы, да и погибших не всегда удается найти – на Распадской до сих пор ненайдены тела девяти шахтеров. Искать приходится вслепую, а определятьколичество работающих шахтеров – по старинке, пересчетом ламп.



А, значит, объявляязапасы угля стратегическими, и объявляя угольную отрасль одной из приоритетных,государству следует и самому предпринять ряд мер для обеспечения устойчивого развитияугледобычи

Владимир Путин Зарплата Инвестиции Происшествия Россия Экспорт